Evgeny Yufit

Евгений Юфит

by Ekaterina Andreeva

Back to Collection 2x3m / Назад >>
Evgeny Yufit - deutsche Übersetzung - немецкий перевод >>





Евгений Юфит

Evgeny Yufit (left) and Evgenij Kondratev in Evgenij Kozlov's Berlin studio
'Russkoee Polee - The Russian Field'. Photo: Evgenij Kozlov, 2000
Евгений Юфит (слева) и Евгений Кондратьев в ателье Евгения Козлова,
 «Русскоее Полее», Берлин. Фотография Евгения Козлова, 2000.


Evgeny Yufit (left) and Evgenij Kondratev in Evgenij Kozlov's Berlin studio
"Russkoee Polee - The Russian Field". Photo: Evgenij Kozlov, 2000

Евгений Юфит (слева) и Евгений Кондратьев в ателье Евгения Козлова,
«Русскоее Полее», Берлин. Фотография Евгения Козлова, 2000.

Евгений Юфит начинал как художник-концептуалист, организатор хеппенингов - грубо игривых мужских потасовок, которые в начале восьмидесятых имели место в дачных местностях под Ленинградом, вблизи железных дорог.

Эти хеппенинги, отснятые на 16 мм, и стали первыми фильмами Е.Ю. Санитары-оборотни или Весна не только внешне напоминали первобытные мужские инициации, реконструированные камерой Бунюэля, но и реально отличались сильнейшим инициирующим потенциалом: Е.Ю. организовал студию независимого кино "Мжалалафильм" и стал лидером движения некрореалистов, к которому примкнули Андрей Мертвый, Евгений Кондратьев, Игорь Безруков. Они занимались не только кино, но и литературой, постановочными фотографиями и живописью.

Критика эпохи перестройки предполагала связь между некрореализмом и распадом советской государственности. Такая аналогия была спровоцирована встречавшимися в некрокино и некроживописи хулиганскими изображениями революционных матросов в виде упырей. Для некрореалистов, однако, гораздо важнее не социальные, а витальные проявления силы мертвой материи, которая все время прирастает за счет вчерашних живых и затопляет собой природную реальность, как воскресшие "отцы" в сочинениях философа Николая Федорова или потусторонние "множества духов" Элиаса Канетти.

В 1989 г. Е.Ю. снял свой первый полнометражный фильм Рыцари поднебесья. А уже второй его полнометражной работе - фильму Папа! Умер Дед Мороз был присужден гран-при на кинофестивале в Римини. Переход к большой форме обнаружил два эстетических полюса, между которыми растягивается его творчество: это традиция метафорического кино Андрея Тарковского и безудержный акционизм Леонида Гайдая. Фильм Деревянная комната с загадочным, до конца не открывающимся сюжетом, с форсированным мотивом наблюдения - через-кадр наиболее близок традиции оптических притч Тарковского.

Неслучайно одновременно с Деревянной комнатой Е.Ю. сделал серию пейзажных фотографий, запечатлевших безжизненные пустынные пространства. Глаз улавливает в них следы природных возмущений - сродни тем, что у Тарковского в Зеркале или Солярисе являются метафорами присутствия в мире божественной воли. В фильме Е.Ю. Серебряные головы , снятом при активном участии В.Маслова как сценариста и актера, впервые присутствуют такие необходимые признаки тщательно сделанного кино, как развернутый сюжет, связные диалоги, выстроенная декорация и музыкальная тема, патетически сопровождающая финал.

Серебряные головы лучше, чем все предыдущие картины Е.Ю., демонстрирует проблему соединения альтернативной эстетики некрореализма и нормального сюжетного кино. Некрореализм, как всякое искусство абсурда, сопротивляется предсказуемому развитию повествования и вообще развитию в сюжет начальных мотивировок, которые Е.Ю. использует, чтобы зритель почувствовал переход в некрореальность.

В Серебряных головах действие разворачивается из ранее уже опробованной в Рыцарях поднебесья завязки: безумного научного эксперимента. Саморазрушительность этого эксперимента оказывается тем "скелетом", на который, как связки и мышцы, крепятся отдельные эпизоды: герои убивают и самоубиваются и так, и эдак, а до конца доживают лишь законные обитатели некрозоны - мутанты.

Но то, что в "гайдаевских" абсурдистских хеппенингах "Мжалалафильма" и Рыцарей поднебесья было пассионарным, здесь может выглядеть последовательностью занятных гэгов на квазиэкологическую тему.

Однако фильм Серебряные головы убеждает, что некрореализм действительно можно сыграть, что он может быть предметом не только импровизации, но и режиссуры. Другой важный результат этого фильма - ощущение самодостаточности киносъемки, слитности режиссерского и операторского взгляда, усиленных в монтаже. Как в каждом получившемся произведении искусства, построенный мир в Серебряных головах живет и развивается в реальность, уходящую в мысленное пространство за последними кадрами.


Екатерина Андреева